Важные мысли после Марафона Ройтмана.
Часть N+2
Живешь и думаешь, что возможно делать это правильно.
Что обманывать не хорошо, а манипулировать - подло.
Что открыто говорить о своих желаниях неприлично.
Питаешь иллюзию, что есть такое поведение, которое понравится абсолютно всем.
Как в рекламе или дорогом телесериале.
И вот уже кажется, ты близок к идеалу...
Но потом, услышав один неприятный отзыв принимаешься старательно обрабатывать себя напильником еще и еще раз.
В итоге допиливаешь себя до такой степени, что нечем дышать.
Любым своим вдохом ты хоть кому-нибудь мешаешь.
А самому вообще жизни нет. Знакомо?
После мощной (и дикой!) групповой терапии на Марафоне Ройтмана
я поняла, что любое мнение человека больше говорит о нем самом.
Не раз я наблюдала, как собеседник смотрит прямо на меня глазами, полными ненависти, и говорит, что ему не нравится во мне то или это. А я смотрю в его глаза и вижу затуманенный взгляд. Потом он разворачивается и продолжает свой гневный монолог, обращаясь к воображаемому собеседнику.
Кто же этот собеседник, как думаете? Конечно же он сам!
Люди, якобы просекшие фишку, сообщают всем, что любая критика "это не про меня, а про тебя".
Удобная защита от того, чтобы не замечать в жизни свои теневые стороны. Для психологов терапевтическая позиция - очень удобная защита от настоящей чувствительности.
Что же в этом уравнении про меня?
Иногда человек говорит вроде бы про меня, а я слушаю и понимаю, что меня он совсем не видит.
А иногда человек говорит про себя, а я испытываю жгучую вину и стыд, потому что меня раскрыли.
Ко мне относится все то, что меня цепляет. Вызывает ли это праведный гнев, желание оправдываться или порыв запустить в собеседника тапкой.
Можно долго рассуждать об объективной реальности, но мне хочется проще.
Все, что я вижу в мире - это про меня. Даже если это еще и про других людей тоже.
Всё это может быть воспринято мной только потому, что созвучно голосу изнутри.
Все, что выходит из меня - это тоже про меня. Даже если я говорю о ком-то другом.
Оправдываться хочется тогда, когда мы не готовы принять себя как мы есть.
Когда я что-то в себе не принимаю, я лишаю себя выбора и создаю внутри напряжение. Я начинаю внутреннюю охоту на ведьм, попадая в свои же сети. Яростно ненавижу в других то, что не могу терпеть в себе. Злюсь за то, что они себе позволяют больше, чем я себе позволяю.
Я постоянно нахожу себя в том месте, от которого хочу убежать.
Саша александр ройтман в этой ситуации говорит, что прежде чем начать жить новую жизнь, надо научиться жить ту, которую уже живешь.
Для трансформации придется разрешить себе быть тем, кем ты себе быть запрещаешь.
Разрешить - не значит сделать.
Это просто разрешение.
Признать, что ты можешь быть бессердечной сволочью, обманщиком, бессмысленным существом, злостным манипулятором или высокомерным гордецом. Плохой матерью или неблагодарной дочерью. И это, блин, очень сложно!
Приняв себя, мы получаем выбор. В первый момент люди начинают пугаться, что раз они принимают себя ужасными, им придется всю жизнь быть ужасными.
Вывод не верный.
Принятие себя дает больше возможностей и обеспечивает выбор.
А делать этот выбор или нет - личное дело каждого.
От возможности до действия большой путь.
Это как наличие лопаты не обязывает все время копать. Просто ты знаешь, что у тебя, если что, есть лопата.
Свобода выбора не обязывает тебя делать выбор, который ты не хочешь делать прямо сейчас.
А вот несвобода делает запретный плод сладким.
Поэтому для того, чтобы жить яснее, надо не соблюдать правила, а принять свою свободу и ответственность.
Ты берешь ответственность за свою жизнь и все свои проявления.
Берешь ответственность - это не значит подавляешь и вытесняешь, а значит, разрешаешь себе быть таковым.
"Разрешаешь" - не значит "обязываешь". Брать ответственность за себя бывает стыдно, отвратительно и страшно.
Нужны адские усилия, чтобы взять хоть немного.
Или целый психологический марафон :)))
Но потом начинает свободно дышаться, будто снимаешь со своей груди бетонную плиту, которую сам же туда водрузил .
А дороги ведут не в ад и не в рай, а туда, куда ты сам захочешь.
Такая история.
