А мысли мои про мир между Счастьем и справедливостью.
Ну, или между смирением и гордыней..
Что, суть - синонимы!
И так о смирении и гордыне.
Предполагаю, что многие в этом месте зевнули и потянулись рукой к «мышке» — читать об этих «церковных» словечках нет никакого интереса.
Мне лично чужда религиозность.
Я ближе к вульгарному материализму и из-за советского воспитания, и по моему первому, естественнонаучному, образованию (биология-химия), и по профилю деятельности.
Я понимаю эти слова — гордыня и смирение — не как религиозные (православные, мусульманские, иудейские или буддийские) понятия, а как общечеловеческие категории и психотерапевтические инструменты ))).
С этими категориями (гордыня-смирение) я сталкиваюсь на каждом тренинге, на каждой семейной и индивидуальной консультации. По большому счету, любую семейную ссору, любое выяснения отношений и даже просто высказывание можно отнести к проявлению гордыни или смирения.
•-Они должны были поступить не так;
•-Меня подставили;
•-Мой муж делает все не правильно;
•-Моя мама всегда считает, что я неправа;
•-Я должна была сказать ему это.
и пр., пр., пр....
В ответ на такие описания я всегда задаю вопрос: ты хочешь быть прав или счастлив?
Правота, поиск справедливости, стремление победить суть выражения гордыни.
Ощущение счастья относится к другой категории — к смирению.
«Смирение» — быть «с миром» в одной размерности, в одном ритме, в одной матрице, если хотите.
Не в контексте добра и зла, а в контексте миросозерцания, миропринадлежности.
Смирение в моем понимании, это некий универсальный инструмент, ключ к решению любой проблемы.
Ключ, способный вывести за пределы справедливости, правоты, победы, и таким образом подняться над конфликтом.
Если любой конфликт, например, черных с белыми, поднимать вверх, на уровень общечеловеческих ценностей, то он теряет смысл.
Конфликт подразумевает противопоставление «мы, белые, хорошие, они, черные, плохие». Мы – это кто? Люди. А они? Люди. Мы любим детей и хотим быть счастливыми, а они? Любят детей и хотят быть счастливыми.
Противопоставления на этом уровне нет. На уровне вопроса «кто я?» конфликт «мы-они» распадается.
В психологии это называют аутфрэйминг – выйти за рамки конфликта в более широкую рамку.
Рискуя показаться излишне религиозным, позволю себе предположить, что Б-г вне конфликта, потому что его рамки намного шире наших!
Парадигма столкновения, борьбы, конфликта, сравнения себя с другими (неважно, в лучшую или худшую сторону) – это гордыня.
«Считать себя самым страшным грешником — есть такое же самомнение, как считать себя святым…», Бердяев.
Люди соглашаются, что столкновения между народами и расовая борьба объясняются национальной и расовой гордостью (гордыней).
Она же, гордыня, сильнейший мотиватор к достижению.
Так есть ли что-то сильнее, важнее, ценнее достижений?
Прикольно смотрится в этом месте категория смирения.
Но любой словарь скажет вам, что гордыня — это противоположность смирению.
Гордыня руководствуется категориями хорошо/плохо, правильно/не правильно, победил/проиграл.
Смирение — как целостное восприятие Жизни, такой, какая она есть.
Обе эти парадигмы (гордыни и смирения) в той или иной мере доступны каждому человеку.
Они постоянно представлены среди критериев принятия решения.
Проще говоря, принимая решение, мы руководствуемся и гордыней, и смирением, вопрос лишь в соотношении.
Гордыня – это способ совершения невозможного, преодоления непреодолимого.
Примером девиза этой парадигмы может быть «Вижу цель, не вижу препятствий».
Смирение — это позиция, выраженная в известной молитве, приписываемой царю Соломону и другим мудрецам:
«Господи! Дай мне мужество изменить то, что можно изменить, дай мне терпение принять то, что изменить нельзя, и дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого».
Если говорить о конкретных примерах, то можно взять трагедию потери (смерть, развод).
Ушел близкий человек и на протяжении долгих месяцев твоя гордыня шепчет тебе во снах и наяву:
«Ты должен был поступить так и так; верни его».
Под эгидой парадигмы гордыни проходит бОльшая часть траура, острого горя, неспособности, не готовности смириться с очевидным.
В свой черед человек устает от борьбы с происшедшим, неотвратимым, существующим.
Он опускает голову и смиряется.
Острое горе в его душе понемногу сменяется светлой печалью, а в его сердце возвращается мир.
В начале пусть горький и скорбный, но жизнь продолжается.
Наверное, очень важно пройти эту «мертвую петлю» отрицания, отдавая долг своей любви, своему страданию, своему горю, своей невосполнимой потере.
Может быть, есть возраст гордыни и есть возраст смирения.
Было время, когда только гордость давала мне силы остаться самим собой.
По-видимому, гордыня – категория, определяющая юную, неукротимую, несокрушимую в своей стихийности силу.
«Я сделаю это! Я сделаю это, даже если мама разрешит!» (если вы помните логику юного борца за свою независимость ).
Надеюсь, сегодня я меньше нуждаюсь в силе такого рода (гордости), поскольку больше владею мудростью.
У человека живого, выбирающего жизнь, выбирающего продолжение, у человека терпимого, принимающего, мудрого, бездонного в своей мудрости и не всесильного в своей силе, жизнь продолжается.
«Смириться» – это жить с миром.
Вот такая маленькая мудрость, освоенная мной в первой половине моей жизни.
А может быть, во второй я придумаю что-нибудь еще?..
