В широком смысле через категорию утраты ведь можно описать так или иначе почти любое психологическое страдание-боль-проблему-горе...
Вся моя работа, вся жизнь, моя любовь - все про потери!
Вы не думали о том, что все это так или иначе - встреча с потерями? С этой тотальной особенностью нашего мира...
С его фатальной смертностью!
Фатальной субъективной конечностью...
При чем, когда речь идет о потере, как о смерти - все более ли менее ясно…
Удивительно возможно, хотя уже и привычно даже...
С этой потерей работать легче всего...
Если умер – то хорошо …
В смысле, плохо конечно, но обычно - ясно…
Он/она ушел на всегда. Надо учится с этим жить.
Шок, острое горе, светлая печаль, все по порядку и как полагается.... Смирение и мудрость в конце...
Трагедия, но понятная, вместимая как-то...
С фатальностью конечно кто то все таки спорит, но все же долго спорить со смертью трудно...
Жизнь продолжается.
Цикл занимает от года до всей оставшейся жизни,
но тут сама жизнь помогает…
Смерть в массах традиционно уважаема и шуточек не приемлет.
Можно и по лицу отгрести за бездушие…
Есть круг мифов, ритуалов и традиций обслуживающих смерть.
Когда кто то умирает - тот час же находится и кто то, кто знает, что делать. Знает, умеет, а часто и любит!
Тяжелее, когда он ушел!
«Бросил», «предал», «оставил» - это все эвфемизмы и интерпретации…
Способы не встретиться с жестокой сутью явления.
Иногда приходится встречаться с клиентами, которые говорят об умерших родителях, как о предателях, бросивших на произвол судьбы…
Часто это о ситуации, когда смерть постигла родителя ребенка…
Это происходит когда некий миф «справедливости» не уступил по разным причинам свое место в душе формально взрослеющего человека место истинной, зрелой ответственности…
Часто я говоря с клиентом в «остром горе» от потери близкого ушедшего не в смерть, а в «чужую жизнь» от клиента, пытаюсь достучаться до признания тотальности происшедшего с ним...
Я говорил, что бывает, что человек живой вообще, умирает в твоей жизни.
Что он в твоей жизни умирает навсегда!
Что возможно, нужно, придется смириться!
А здесь речь в обоих случаях идет всегда именно о смирении…
И со всем трудно конечно!
И смерть ужасна и безысходна в своей фатальности и не предсказуемости, но развод...
Что делать с разводом – общество знает много хуже.
(Я знаю много хуже!)
Ритуалов, традиций, мифов здесь много меньше …
Это пространство между мирами.
Серая зона...
Если смириться, то это место перехода к фазе «светлой печали» и дальше к «жизнь продолжается» …
Но знать бы как…
А вот еще бывает потеря про войну...
Что же происходит с нами, когда наши ближайшие уходят «на войну»?
Долгие годы я жил в мире, где уйти на войну - было либо историей, либо метафорой, либо экзотикой не про нас…
Я всю жизнь думал, что это теперь так и всегда теперь будет так...
Теперь тренд такой …
Ан нет.
Война опять стала встала в тренд.
Сегодня она опять определяет нашу жизнь наравне с любовью и смертью.
Она встречает мою жизнь в Израиле, в России, в Украине, в Армении…
И это только места, конкретно дорогие моему сердцу, а сколько сегодня еще таких мест, которые мне не близки …
Их не становится меньше…
Да и метафора «пойти на войну» остается понятной любому мужчине…
Что же происходит, когда близкий уходит на войну?
В первом случае он умер.
Он конкретно умер.
Он перестал быть.
Он стал насыпью между соседними могилами и это факт.
С этим мой жизненный опыт, мое окружение, герои прочитанных книг знают, что делать.
Во втором случае он формально жив, но в моем будущем остается от него только память о прошлом, как и в первом случае, только невыносимо мучительно признать это…
И кажется иногда, или какое то время, что можно не признать...
Да, до этого еще нужно дорасти, но эта перспектива ультимативна в норме.
Хочешь жить – завершай горе скорбью…
Плати этот свой долг.
Этот свой налог на любовь.
Почти понятно.
Что же за душевная коллизия происходит с нами, когда мы провожаем друг-друга на войну?
Ведь были проклятые времена, когда наши бабушки и прабабушки знали это страшное событие, так же как сегодня смерть...
Когда это событие снабжено было ритуалами мифами и обычаями, когда все знали, как себя вести, как это переживать…
Что же особенного в этой потере-в-рассрочку?
Что здесь не так?
Что за ловушка ждет любящую душу здесь?!
У меня не было в семье кадровых военных.
Думаю, что в любом обществе есть группы, которые хранят эту культуру.
Что же осталось с тех времен?
Я пробую нащупать специфику этой темы…
Я помню, как я уходил в армию…
Тогда были проводы.
Тогда был Афганистан.
Правда я не связывал свое будущее с ним.
Я просто уходил из дома на всегда…
Я был уверен, что если я вернусь, я вернусь столь другим, что не узнаю себя сам, и никто не узнает меня…
Я порвал отношения со своей девушкой.
Я не готов был к потерям.
Я думаю, что это особое событие в жизни любящих.
Оно требует качественно иного уровня смирения, зрелости, смелости.
Я боюсь потерять если ты не дождешься, если ты умрешь, если я умру…
И я выбираю отрезать сразу.
Я холодею сердцем, отмораживаюсь, замираю в какой то смертной паузе.
Я диссоциирую от себя, от тебя, от наших детей…, от самой жизни!
Я отрываю от себя твою смерть,
да и свою, тоже, заранее.
Это ведь еще и заразное переживание!
Мужчина отстраняется от женщины, что бы не коснуться своего бессилия перед лицом будущего,
что бы она, не дай Б-г, не задала вопрос:
«…Правда, ты вернешься? Пообещай!»
И не дай Б-г не ответить ей правду:
«…я не знаю…»
А женщина отстраняется, что бы не встретиться со своим бессилием перед лицом этого ответа…
Дальше эта диссоциация самоиндуцируется круг за кругом.
Это и есть смерть в рассрочку…
И вот два живых, любящих человека расходятся почти-мертвыми и почти-чужими.
Это происходит не всегда.
Я сказал бы даже, что так происходит так часто, как часто мы отказываемся отдавать себе отчет в этом…
И это еще не все Ее лица...
А пропавшие без вести?
А те, кто вошли в комнату, заперли дверь за собой,
а после мы увидели их на бетоне десятью или сорока этажами ниже? И на м больше ни когда не спросить их больше ни о чем....
И это всегда любимые! Наши любимые с которыми не договорить...
Вся моя работа, вся моя жизнь, вся моя любовь -
все это про потери!
Вы не думали о том, что все это так или иначе - встреча с потерями?
С этой горькой особенностью нашего мира...
С его фатальной смертностью!
С его фатальной субъективной конечностью...
Ах, да! Самое главное.
Все выше перечисленное - это предмет моей работы.
Это предмет нашей работы, когда вы придете ко мне.
И это предмет вашей работы в любом случае...
