Я их слушаю. Это моя работа.
Потом я задаю вопросы и иногда говорю.
Я говорю очень порой жестокие вещи.
Да и вопросы задаю так себе, если честно...
Они молчат.
Отворачиваются от меня и друг от друга.
Потом признают, что это так, и они благодарны мне за то, что это все таки прозвучало между ними.
Что эта боль - первое чувство после долгой-долгой "безопасной" заморозки.
А я думаю над тем, как возвращаются семьи из небытия.
Я часто вижу у себя в кабинете этот волшебный, магический процесс возвращения искренности, интимности, жизни в формальную, застывшую от мертвенного холода структуру существования "социальной ячейки... "
Структуры убившей жизнь и творчество в борьбе за стабильность и бесконфликтность. Эдакая победа морозилки над мультиваркой)))
Она, вчера ещё уверенно заявлявшая о том, что она отлично проживет и одна, если так сложится, вдруг, всего лишь через две недели осознает, что жить без него не сможет! И от этого она чувствует тепло и радость).
И страх тоже.
Он, вчера ещё говоривший о том, что он без нее не может жить, ненавидел ее за это! Он сегодня готов простить ей даже ее материнский контроль!
Он, готовый взять ответственность, готовый повести в танце, готовый вернуть свое сердце домой и в постель. Свою душу поставить под "открытое небо" непредсказуемости жизни. И она, признавшая вдруг, что нет сверхценности в их равенстве и смысла в борьбе за ЭТО!
Что-то происходит...
И дальше женщина опять начинает его встречать у двери с улыбкой.
И, значит эта трансформация возможна для них.
И он опять знает, что в его жизни это нормально.
Без катастрофы.
Без революции!
И что эту работу они сделали сегодня вдвоем.
