Я болтал с одной своей ученицей, давней и недавно вдруг объявившейся, а до этого бывшей когда-то моей же клиенткой – у меня так бывает.
Разговор зашел о самостоятельности и зрелости человека в его мыслях, взглядах и принципах.
О способности мыслить широко.
О способности смело видеть!
О понятии взрослости, самостоятельности, зрелости...
Она поделилась со мной историей своего освобождения от меня. Это очень важная история!
Однажды она села писать текст, поймала себя на том, что разозлена.
Прислушавшись к себе, она услышала внутри мой голос.
Она сказала, что раздражение и злость привели ее к мысли о ее личной несвободе,
о зависимости, о связи с десятками голосов, попеременно и хором мешающим ей ощущать себя, находить себя, быть с собой в контакте.
Потом вдруг ей пришла в голову следующая мысль: мысль о том, что ведь, возможно впервые, она смогла поймать имя своей зависимости, адрес своей связи...
Этот голос в ней впервые прозвучал с именем!
И затем она начала, заглядывая в прошлое, отличать этот голос по имени от голоса мамы, от голоса учителя, и это как будто оглушило ее.
И что особенно важным ей показалось - это ее Новое видение (вернее - слышанье)!
Она начала осознавать голоса, которые ей нравятся и которые ей хочется пускать в то, что она пишет, в то, что она говорит, в то, как она поступает...
А есть голоса, которые она слышит, но у нее есть выбор: чему из сказанного она готова говорить «да», а чему - не готова.
А есть голоса, которые ее как-то пугают, которые не распознаются, не хотят распознаваться, скорее. Как будто она пока не готова еще в полной мере понимать, что они говорят, даже осознавать имена, стоящие за ними.
Это все мелькнуло перед ее внутренним зрением, как некий инсайт, как вспышка!
С какой-то потрясающей ясностью это отпечаталось на сетчатке сознания....
Опыт этот показался ей чрезвычайно важным!
А еще она сказала, что на смену грусти и раздражению, а затем на место мгновенно мелькнувшего восторга, пришла печаль и пустота.
Когда она начала размышлять об этом дальше , ей пришло в голову, что ее самой, если разобраться, с ее голосом, ее содержанием, ее образом ей маловато.
Что пустота - это её точка отсчета, место рождения.
Что не даром ей были так важны все эти голоса!
А потом она подумала, что если вычесть из этой пустоты всю эту разноголосицу, то, может быть, тогда это станет похоже на глубину. А в глубине есть место разным голосам. Им есть где поместиться, и есть место Моему, появляющемуся и не заглушающему чужие голоса, а вступающему в осмысленный разговор…
И что она гордится нашей долгой работой, и что в ее глубине мой голос, как и многие другие, бесконечно важен, как часть ее мира…
В процессе этого разговора я вспомнил, что когда мне было лет 14 у меня с родителями зашел разговор о принципах. И я сказал тогда, что принципов нет, и нет ничего бесспорного и однозначного, за что стоило бы отдавать жизнь, голову, состояние, единственную слезу ребенка. А мне -то было 14! А годы-то были 70е!
Родители были немного обескуражены, смущены даже, а, может быть, мне сейчас так кажется, и они пытались со мной спорить, но их слова казались мне неубедительными.
А может быть, они сами в какой-то момент на какое-то мгновение потеряли равновесие, может быть, для них самих потерялась цельность, связность...
А может быть. я сейчас больше помню свои подростковые проекции и выдаю их за суть происшедшего со мной? Мне очень трудно сейчас поймать, как было на самом деле.
Это же моя субъективная сказка. Но я так остро поймал тогда эту грань потери …
Родители не смогли тогда доказать мне, что принципы есть…
Мне тогда никто не смог это доказать…
И тогда я решил, что есть что то другое, и это, конечно, не принципы! Ведь принципы не могут быть тем, что стоит жизни, состояния, единственной слезы ребенка.
В моей голове все время звучат голоса моих родителей, которые давно ушли.
Моих учителей, моих друзей…
Я очень принципиальный, как-то по-своему)
Я очень патриотичен, блюду какие-то свои взгляды, следую каким -то убеждениям, часто упираюсь в ереси…
Я очень прислушиваюсь к голосам…
Похоже - я очень не самостоятельный в мыслях, взглядах, в принципах человек…
Я очень мамин и папин, очень советский, очень книжный…
Я верю в ту историю, которой выкормлен, и не верю в историю, которой не был свидетелем, я - жертва масс медиа и тысячи-тысяч встреч…
Единственное, что, может быть, спасает меня от коллапса во внутрь чьей-то идеологической, моральной, этической звезды, это огромное количество этих звезд на моем пути…
Тысячи книг, людей, историй …
И я в этом бесконечном диалоге...
Отдельный я...