Люк Эрхард
Мое любопытное и непосредственное альтер-эго в лице маркетингового отдела и дирекции снова и снова задает мне риторические вопросы, на которые кроме как метафорой ничем ответить мне не удается. Последнее время очередным любимым вопросом этого самого цветка мироздания стал такой:
«Что является точкой приложения Марафона? Что приносит клиент на группу? Откуда приходит клиент? В чем его (клиента) затык?»
Оно, это альтер-эго, хочет знать и не стесняется задавать вопросы. Я пытался уйти элегантным встречным вопросом типа «А ты сама не знаешь, ты же видела?». А оно, глядя честным взглядом, без тени вины и смущения отвечает: «Не знаю, потому и спрашиваю». А потом, реагируя на долгую паузу, добивает: «Ты мне в двух словах, и я пошел. Мне для сайта».
А я не знаю и пытаюсь отмазаться: «Я в двух словах не могу. Иду текст писать».
И пока я шел я подумал.
Все мы приходим на Марафон из жопы. Это не я сказал, я и слов таких не знаю, это сказал Люк Эрхард. У кого-то жопа финансовая, у кого-то сердечная, некоторые «махатмы» говорят о духовной жопе. Короче, чтобы не нервировать проверяльщика орфографии, который все время это слово подчеркивает, я говорю о тупике, о кризисе, конфликте, неком состоянии безысходности… О системном противоречии, назовите, как хотите. Но, ведь, альтер-эго обязательно попросит конкретики и без метафор!
Мне часто снится сон.(метафора)
После сильного шока, а иногда, после очень долгой дороги на байке, где с каждой минутой меня все больше и больше окружает туман или темнота, и клонит в сон, я нахожу себя в странном месте. Со всех сторон меня окружает какой-то совершенно глухой железный мешок. Коридор-тупик... Я бьюсь об него руками, разбиваю костяшки в кровь. Я пытаюсь кричать, но крик застревает у меня в горле. Дышать трудно, почти невозможно. Я в отчаянии. Я не помню, когда это началось, минуту назад, год или тысячелетие, но мне все труднее и труднее.
Бессилие, беспомощность, ужас, паника, одним словом замешательство и потеря ориентации на всех уровнях. Ничто, из того, что у меня есть в опыте, я не в состоянии применить, чтобы вмешаться в происходящее.
И вот что-то происходит. Я перестаю биться, замираю. Я смиряюсь с безысходностью. Я принимаю ее. Я открываю сердце смерти. Я вдруг ловлю себя на любопытстве. Я поворачиваю окровавленные кулаки, подушечками пальцев осторожно касаюсь холодного металла, и начинаю с детской любознательностью исследовать свою тюрьму. Пальцы двигаются вверх и на уровне плеч вдруг проваливаются в пустоту.
Я начинаю исследовать пространство вниз и на уровне бедер, опять теряю опору (препятствие). Затем я пытаюсь освободить дыхание. Я приподнимаю что-то запирающее мой рот и нос. Может быть, сырой от пота моциклетный шлем... В мои лёгкие врывается обжигающий морозный воздух… Мой нос ощущает запах соляры, бензина, пыли. Уши как-будто открываются, и я слышу отдаленный звук автострады. И, наконец, я срываю с головы этот пластиковый колпак, мокрый от пота, и бросаю на землю.
Огромная пустая стоянка, в отдалении трасса, забитая машинами. И чуть в стороне моя машина. С другой стороны уродливое здание «Ашана». Вокруг пусто, видимо выходные или праздники. Ветер гонит пыль со снегом. Я стою в загончике длясупермаркетовских тележек, уткнувшись носом в глухую загородку. Как меня сюда занесло?
Я просто наклоняюсь под боковую перекладину и выскальзываю на свободу…
На Свободу!
Мне кажется, что-то, с чем приходят на группу, что-то, что на ней происходит, и то, как вспоминают о ней после - очень созвучно этому ночному кошмару. Этот шок может быть банкротством, а может быть женой, пришедшей с другом семьи и сообщившей, что они уходят.
Навсегда. Или письмо об увольнении.
А долгая дорога, приближающейся пенсией, умирающим от лейкоза ребенком, или затянувшейся безысходностью, усталостью, когда у тебя семья, надежно работающий бизнес, дети учатся в Лондоне и совершенно непонятно, куда в последние годы утекла радость.
А потом эта безысходность, замешательство, доходящее до паники…
Что-то.
Что-то.
Что-то.
РАСТЕРЯННОСТЬ...
А потом смущение, ощущение глупости происходящего, очевидности, разрешимости, осознание посильности и простоты сущего. Даже странно, что можно было так попасть.
Чем это мне поможет? Ведь ему надо в двух словах и без метафор! Я мог бы ему ответить и копипастой из учебника по социальной психологии - сухо и без метафор...
Но мне снова и снова снится сон. как я ныряю под перекладину этого тупичка, легко добегаю до своей машины, включаю зажигание, выжимаю газ, лицо обжигает морозным воздухом.
Я живу!
Я всегда жил!
Завтра начинается снова)
