Про ответственность и свободу

И опять в продолжение темы:

ПРО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И СВОБОДУ.

Про взрослость, короче!

Это и история про преемственность,

про подарок, который мама сделала мне когда-то, сначала подарив мне жизнь, а потом передала бонусом к ней свою искру мудрости, ясности мышления и сердечной тонкости.

Спросите меня, какими бы словами я все это мог бы проиллюстрировать - и я не задумываясь отвечу вам!

Это два словосочетания: "чувство меры" и "чувство такта"! Это очень важная мне история про мой поиск... И все-таки сегодня для меня он про мою маму.

Это мысли о том, каким образом моя работа началась когда-то в разговорах с моей мамочкой и продолжается всю мою жизнь.

Я очень скучаю по тебе, мама!

Этот разговор получился необычный, надо сказать. Разговор с моей бывшей клиенткой, работа с которой закончена в целом, но её-то работа продолжается. Мы разговариваем иногда о том, что интересует ее или меня, и я порой записываю этот разговор. Это эксперимент у нас продолжается. Типа мир терапии глазами "бывшего" клиента и "бывшего" терапевта.

Я: Тема лишнего веса - одна из самых частых и сложных для меня тем. Это горькое место, поскольку вся моя жизнь протекает в кругу людей медицински толстых, медицински худых, медицински нормальных, которые недовольны своим весом. А я ничего не могу с этим сделать.

И я приписываю им глухую и немую обиду на себя по поводу своей полной неспособности им помочь. И я постоянно чувствую груз этой вины…

У меня у самого с детства в самоощущении тоже есть эта метка: "Я склонный к полноте" ( ну или пухленький, толстенький, жирдяй...), и слава Богу, что моей маме удалось вложить мне какой-то верный ключик на эту тему. Я не могу выявить его доподлинно, но в целом я описал бы его так: "Сын, мы все склонны к полноте, мы находимся всегда на краю, а поэтому все можно. Важно лишь осознавать, сколько ты можешь себе позволить, чтобы осознанно сохранять границы."

Клиентка: Я вчера это очень чутко осознала. Нервничала вечером, очень хотелось пойти и слопать мороженое, которое было в 2 метрах от меня. Уже встала, разрешила себе это, и тут поняла, что хочу я вовсе не мороженного... И в этот момент вожделенное сладкое обесценилось.

Я: Вот-вот! Помню, мы очень любили сидеть и разговаривать с мамой поздно ночью. Иногда вдруг приходила мысль срочно что-то приготовить (какое-нибудь мясо по-французски...), и мама говорила мне: "Нет вещей, которые нельзя, ни в отношениях, ни в поступках, ни в плане здоровья, если ты способен управляться двумя чувствами: чувством меры и чувством такта".

Я спросил маму, что это такое, и откуда это берётся. А oна улыбнулась и хитро подмигнув, ответила мне: "Это не то, что мы думаем: это то, что мы знаем".

А потом сказала свою любимую пословицу о том, что талант как деньги: либо есть, либо нет. Мама каким-то очень своим особенным языком доносила до меня вещи, которые я сейчас говорю совсем другими словами. Я бы, наверное, говорил о том, что это что-то, что нужно научиться слышать у себя в душе, некое чувство согласия с происходящим. Работая с людьми, озабоченными лишним весом, я вновь и вновь думаю, как это своё понимание, ощущение, донести до этих обычно очень мужественных и смелых людей...

Ведь кто обращается к нам с такими проблемами? Это не те опустившиеся и отчаявшиеся люди, которые жрут и плачут. Перспектива этих - врачи, лечащие печень, сердце, колени, депрессию, которые режут желудки, худеют за месяц на 30 килограмм, а затем пьют сливки и набирают еще больше. Я говорю о тех, кто всю свою жизнь ставит под знак борьбы. Они ходят к диетологам, в качалки, к психологам, они находятся в бесконечной борьбе с калориями на беговой дорожке, пробегая десятки километров каждый день, они перепрыгивают с диеты на диету, и если вы спросите их, то они расскажут вам, что они несколько раз худели на 20-30 килограмм, а потом набирали 30-40. Я говорю это без малейшей иронии: они действительно герои этой бесконечной окопной войны.

Мне немного странно говорить этим людям с 20-30 летним опытом войны, что существует другое мировоззрение, другой образ жизни, и что можно не бороться с агрессивным врагом, постоянно дышащим в спину, нависшим над головой. Ведь из войны нет выхода. Это как бег по эскалатору, идущему вниз, с тем, чтобы наконец вбежать на верхнюю площадку. Я предлагаю им выстраивать отношения с границей и ставить в качестве задачи сохранение веса в максимально узком коридоре.

Клиентка: Я пошла в этом дальше и совсем перестала взвешиваться, перестала мерить себя цифрами.

Я: Ну да, c какого-то момента у тебя выстраивается привычка ориентироваться на сохранение статуса, а не на овладение, победу, борьбу, удаётся отступить от войны к поддержанию добрососедских границ со своей любовью к себе, со своими печалями и праздниками, одиночеством и отдельностью, удаётся перейти к этому чувству меры и чувству такта, о которых говорила мне мама, когда нет вещей, которые ты себе запрещаешь.

В 12 часов поесть мясо по-французски? Да не вопрос! Кусочек размером со столовую ложку не больше нарушит твои границы, чем поездка в гости по визе в соседнюю страну. Да, это шаг навстречу своему желанию порадовать себя за плохую оценку в институте или за отказ в повышении зарплаты! "Да, я чувствую себя глупой и никчемной, и мне очень хочется шоколадки!" Но если ты осознаешь, что с тобой происходит, то ты ешь квадратик шоколадки, точь-в-точь закрывающий это место, которое ты осознала. Вот здесь чувство меры и чувство такта начинают работать безупречно. А вот если ты не осознаешь - тогда все сложнее... Тогда ты съедаешь шоколадку целиком, подметаешь мисочку мяса по-французски, заполировываешь происшедшее преступление свежеподжаренной картошечкой и запиваешь кока-колой, купленной на завтра детям в школу... А потом ложишься в постель и страдаешь от своей никчёмности. Ну и дальше нон-стоп...

Вопрос лишь в том, что дорога к тому месту, где ты можешь назвать свой сосущий под ложечкой голод именем эмоции, измерить ее в обратных сантиметрах шоколадки и разрешить себе утолить его 5 разными способами, без вины и обиды, все время ощущая контакт с собой, очень непроста.

Клиентка: То, что ты говоришь, конечно прекрасно, но иногда осознаешь и приходишь к выводу, что лучше бы не осознавала… Встретиться с этим осознанием не так-то просто. Вещи, которые я осознаю… Они совсем не сладкие… Может, например, выясниться, что я ненавижу мужчин, что мне доставляет удовольствие причинять им боль, то что я совсем не такая лапочка, и что я монстр в собственных глазах… Знаешь ли, лучше уж съесть мисочку жареной картошки...

Я: А вот это как раз и есть место для работы с психологом. Разрешить себе быть монстром без вины и обиды! Без ненависти к себе. Без желания уничтожить себя немедленно. Может быть, поэтому у меня так плохо получается работа с людьми, недовольными своим весом? Такой соблазнительной кажется дорога к работе с весом, а не с их принятием… Это трудное место для меня... Я всегда чувствую себя виноватым, если они опять остались недовольными своим весом. Почему-то все люди, окружающие меня, которых я так люблю, не могут принять отсутствие у меня волшебной палочки. Принять мое не всесилие. Это очень зыбкое место... Ну или я приписываю эту свою безысходность....

Клиентка: Я, кстати, совсем не уверена, что после работы с тобой стала меньше весить. Я просто перестала взвешиваться, и этот вопрос меня больше не интересует. И мне наконец-то нравится моя фигура и все ее выступающие части. И грустно, потому что наличие этого монстра внутри делает невозможными радость без вины, становятся невозможными создание семьи и рождение детей.

Речь не идёт в итоге уже о том, сколько я съем, и сколько я наберу... Речь идёт о том, что для того, чтобы иметь возможность коснуться чувства меры и чувства такта, мне перед этим приходится встречаться с отвратительным монстром в зеркале. Пока в зеркале я вижу этого монстра, мне легче поворачиваться к холодильнику лицом, а к зеркалу жопой. И лишь тогда, когда с тем, что я вижу в зеркале, мне удастся построить более живые, гибкие, психологичные отношения, лишь когда я буду без ужаса готова встречаться с ним, разговаривать, называть его по имени, лишь тогда я буду готова поворачиваться к холодильнику жопой :). При этом не могу сказать, чтобы мне этот монстр уж совсем не нравился... Но он совершенно неконтролируемый и очень дорого мне обходится!

Я: A он и не должен быть контролируемым, он должен быть готов разговаривать. Это все равно, что сказать: моя мама совершенно неконтролируемая. И дорого обходится не монстр, а та слепота, которая заставляет видеть маму, мужчину, начальника в виде слепящего своей отвратительностью монстра. А вот в тот момент, что ты понимаешь, что это не монстр, а дела вполне житейские, которые ты себе уже давно позволила и простила, ты таки поворачиваешься жопой к холодильнику, а к зеркалу лицом...